Диалектика эзотерического и экзотерического в традиции гаудия-вайшнавизма

Кришна и гопи

А. С. Тимощук

Диалектика эзотерического и экзотерического в традиции гаудия-вайшнавизма.

Мистико-эзотерические движения в теории и практике.
Проблемы интерпретации эзотеризма и мистицизма:
Сб. материалов Третьей международной научной конференции.
Под. ред. С. В. Пахомова. – СПб.: РХГА, 2010.

В данной статье сравниваются экзотерическая и эзотерическая ветви одной традиции гаудия-вайшнавизма (ГВ). К экзотерической мы относим Общество сознания Кришны (ОСК), а к эзотерической — традицию, представленную Нараяной Махараджем и его последователями. Бхактиведанта Свами Прабхупада (основатель ОСК) и Нараяна Махарадж прошли теологическую подготовку в одной и той же филиации гаудии, однако в дальнейшем их подходы существенно разошлись. Бхактиведанта Свами развил международную сеть вайшнавских храмов с проповедническим (экзотерическим) уклоном, в то время как Нараяна Махарадж сосредоточил усилия на меньшем количестве последователей, обучая их эзотерическим практикам вайшнавизма, в том числе и манджари-бхаве — умонастроению девушки-подростка, помогающей пастушкам (гопи) в эротических играх Радхи и Кришны. После смерти Бхактиведанта Свами в 1977 г. часть его последователей была дезориентирована и обратилась за духовной поддержкой к Нараяне Махараджу, который многократно с тех пор посещал крупные храмы ОСК и посвятил многих западных последователей в свои ученики. Это осложнило отношения Нараяны Махараджа с ОСК и породило между ними определённые противоречия в интерпретации вайшнавизма.

Приверженцы эзотерического пути в статье будут именоваться «расика-вайшнавами», т. е. теми, кто стремится к быстрому достижению расы, «вкуса» в отношениях с Богом.

Первое, что подвергается критике со стороны ОСК, это особое понимание смирения в учении «расика-вайшнавов», для которых, в погоне за незрелыми ощущениями, существует опасность принять «смирение на час», ради достижения своей цели.

Последователи Нараяны Махараджа полагают, что суть смирения можно усвоить благодаря пониманию того, кто такой садхака и что такое садхана. В чем заключается цель (садхья) садхаки, или практикующего? Она заключается в том, чтобы обрести гопи-бхаву, или манджари-бхаву. При таком усилении цели практики происходит релятивизация средств достижения цели. Духовные эстеты («расика-вайшнавы») приводят собственный пример смирения: человек стоит в огромной, длинной очереди, терпеливо ожидая, когда же его очередь подойдет, и он наконец-таки получит то, что так долго желал. Однако «смиренно» стоять в очереди человек будет только в том случае, — говорят «расика-вайшнавы», — если он твёрдо знает, за чем именно стоит, что именно хочет получить в конечном итоге, какова его цель. Поскольку он хочет получить манджари-бхаву, то развить в себе смирение он сможет только после того, как до конца осознает эту заветную цель. Если же он старается развить в себе смирение «тривиальным» путём — путём ежедневного, монотонного, изнурительного соблюдения садханы — это, увы, ни к чему ни приведёт, и в первую очередь не приведёт к успеху в повторении святого имени. «Расика-вайшнавы» утверждают, что святое имя не даст нам никакого вкуса (раса), если учитель не установил в сердце ученика наивысшую цель.

Сторонники садханы указывают на то, что сам Кришна принимает положение бхакты, слуги, чтобы изведать высший вкус — вкус божественной любви в служении имени Бога. Преданное служение привлекательно само по себе, а когда бхакта не помышляет ни о каком вознаграждении, оно называется беспримесным. Чайтанья Махапрабху ни единым словом не упоминает об обретении рупы (положение и форма в духовном мире) в своей «Шикшаштаке». Его главное творение пропитано чистым упованием на Бога. Не может быть и речи, чтобы человек в один момент достиг Кришну. Все время искать Кришну — таков идеал Махапрабху.

Известны также высказывания о садхане и рупе Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, одного из патриархов ГВ. В своем трактате «Пракритарасашатадухшани» ачарья пишет: «Не начавшему садхану не говорят, что происходит в бхаве!» (16). «До садханы ростка бхавы не дождётся никто!» (22). «Гуру никогда не скажет: "Из рупы на уста явится (шуддха)-нама!"» (32) [Bhaktisiddhanta Sarasvati].

«Расика-вайшнавы» считают заветной целью личную рупу, или собственное «Я». Личные желания ставятся в центр в самом начале их духовной практики. ОСК же выдвигает воз-ражение: мотивом является вовсе не желание бескорыстно служить Кришне, предаться ему и просить его о том, чтобы он наделил заблудшую дживу тем служением, которым он считает нужным. Самое главное — это собственная рупа самого «расика-вайшнава», его форма, его максимальная приближённость к Кришне и Радхе. «Расика-вайшнав» считает, что он будет служить лично Кришне и Радхе, а всех остальных будет воспри-нимать как средство. Существуют только он, его гуру и Кришна. Все остальные — постольку поскольку.

Другой отличительной особенностью духовных эстетов является их неумеренная экзальтация, установка на развитие эмоций, а не качеств смирения, милосердия, сострадания. То, что акцент вовсе не делается на развитии качеств — само по себе понятно и вполне логично. При этом смысл духовной жизни эстетствующими вайшнавами преподносится как эмоциональное состояние, постоянное пребывание в Кришна-катхе. В этом случае Кришна-катха превращается в некое поле, которое вайшнав должен сформировать своими собственными усилиями. Проповедники ОСК указывают на то, что погружённость в Кришна-катху без реальных практических действий, без реального самопожертвования, ежедневного кропотливого служения может забросить адепта в некий квазитрансцендентный вакуум, замкнутое пространство, что, в конечном итоге, приводит к изолированности и самоупоению. Такое самоудовлетворение и самообожение порождают практическую неприспособленность, оторванность от жизни.

Со своей стороны, «расика-вайшнавы» обрушиваются с обличениями на сторонников постепенного пути садханы: дескать, вместо того, чтобы развивать расу, они занимаются «внешними» вещами — проповедью, строительством храмов, и т. д. Отсюда стремление «расика-вайшнавов» к страстной проповеди, причём проповеди именно среди традиционных вайшнавов, стремление «просветить» их, спасти от невежества. Налицо не-понимание ими подлинной духовной практики. В христианстве есть подобный пример со стороны харизматиков-протестантов по отношению к православию. Эти факты сходны по сути тем, что одна «экзальтированная» группа не признает другую, более укоренённую в аскетике или служении людям.

Здесь мы подходим к одному из самых болезненных, неделикатных моментов нашего исследования, а именно к эзотерическим рассказам о сокровенных лилах, играх с Господом Когда «расика-вайшнавы» пытаются проповедовать среди тех, кто, по их мнению, вполне созрел для приятия сокровенного, то в ход идёт эзотерика «высокой пробы», например эротические нарративы. Последователи ОСК указывают на то, что преждевременная медитация на рупу есть разновидность психотренинга, где источником «видений» является творческое воображение. Если человек реально входит в лилу, обретает идентичность своего объекта медитации, он старается никому не рассказывать об этом, держит в строжайшей тайне, чтобы не потерять это истинное сокровище сердца. Но с теми, кто прельстился, все происходит с точностью до наоборот — если рассказчик не поделится фактом участия в «лиле», то сам факт как бы не будет иметь места. Он рассказывает, «делится» именно потому, что не самодостаточен, а ведь подлинное участие в лиле самодостаточно, оно не требует «зрителей».

Известно, что православие не принимает святости некоторых католических подвижников, сомневаясь в подлинности их видений. Преподобный Варсануфий на вопрос ученика о духовных видениях отвечал: «Не прельщайся, брат, никогда таким демонским извещением, ибо Божественные явления бывают лишь святым, и оным всегда предшествует в сердцах их тишина, мир и благодушие. Впрочем, и познавая истину [явления], святые признают себя недостойными, а тем более грешники не должны никогда верить таким явлениям, зная своё недостоинство» [Бекорюков 2001, 200]. Переходя к ГВ, следует отметить, что обширная эзотерическая тематика этой традиции может вполне служить полем для экзальтированных (эротических?) фантазий неофита, не имеющих никакого отношения к трансцендентному миру. Это лишь ещё раз предостерегает от «обезьяньих прыжков» с уровня анартха-нивритти, т. е. уровня работы над своими недостатками. Показная и воображаемая преданность лишь создаёт беспокойства. Об этом говорит Рупа Госвами в «Бхактирасамрита-синдху» (I. 2. 101) [Rupa Goswami].

Духовные эстеты говорят о необходимости слушать о сокровенной Кришна-лиле и учиться у «расика-вайшнава» различным аспектам практики рагануга. ОСК полагает, что во многом это есть не что иное как имитация поведения учителей прошлого. Одним актерством нельзя достичь того же уровня, подобно тому как, изображая муки роженицы, нельзя родить ребенка. Пренебрежение стезей последовательного развития преданности (от шраддхи до премы) чревато выкидышем: «Эи чхуре пака – джекфрут-недоросток. Обычно плоды хлебного дерева вырастают большими, но один плод так и остаётся маленьким. Он уже созрел, но так и не приобрёл вкуса, да и не приготовишь из него ничего — он совершенно никчёмен» [Bhaktivedanta 1977]. Поэтому А. Ч. Бхактиведанта Свами не случайно настаивал на переводе «бхакти» как «преданное служение», ибо размытое до чувственности бхакти теряет своё деятельное жертвенное начало.

Широкое использование эзотерической литературы, которую можно квалифицировать как «мета-прайоджану» — ещё одна важная особенность «расика-вайшнавов». Тексты тради-ции ГВ делится на литературу:

• самбандха — тексты о положении души и Господа;
• абхидхея — тексты о восстановлении взаимоотношений между душой и Господом, о процессе предания себя ему;
• прайоджана — описание качеств достигшего любви к Богу, его квалификации.

Те тексты, которые повествуют об эзотерической практике и интимном мире человека находящего на уровне прайоджана, условно назовем «мета-прайоджаной», т. е. то, что после прайоджаны.

Такие произведения, как «Удджвала-ниламани», «Говинда-лиламрита», «Става-кусуманджали», «Кришна-бхаванамрита», не предназначались для общего обсуждения и чтения. Даже отдельные главы в «Чайтанья-чаритамрите» не подлежали массовому обсуждению в матхе Бхактисиддханты Сарасвати. Во время параяны (каждодневное последовательное изучение какого-то произведения) эти главы прочитывались без ком-ментариев. Слушать объяснение раса-лилы оскорбительно, наставлял Бхактисиддханту его духовный учитель. Как говорил сам Бхактисиддханта, следует почтительно склоняться перед стезей спонтанной преданности и любовной привязанности, но не надо переносить эту высочайшую концепцию на свой уровень: «Поклонение Гауранге посредством санкиртаны — это и есть спонтанное служение в играх Радхи-Кришны» [Sridhar]. Таким образом, тематика интимных взаимоотношений Бога не обсуждается публично в экзотерической традиции ГВ. Личная жизнь даже обычного человека не афишируется, тем более личная жизнь Бога. В эзотерической же традиции гаудии она не только обсуждается, но и «контролируется» в своём воображении.

«Экзо»-гаудия вайшнавы верят в то, что высшая Реальность сама открывается искреннему садхаке — «если корень поливается, то плод вырастет». Концептуально это можно сформулировать как синергетический эффект: незначительные, незаметные действия приводят к невиданному результату. Нет необходимости «узнавать» о своём духовном положении здесь и практиковать эзотерические формы субъективации. Напротив, садхака должен сосредоточиться на своих нынешних обязанностях здесь. Эти обязанности заключаются в распространении совместного воспевания имён Бога. Прабходананда Сарасвати, современник Шри Чайтаньи, говорит о том, что когда человек достигает успе-ха в миссии Махапрабху, ему открывается нектар любви Радхи и Кришны [Prabhodananda, 88]. Природа высшей Реальности находится вне интеллектуального контроля. Поэтому в традиции передаются по большому счету только средства её достижения. Результат же дословно невербализуем, интеллектуально непередаваем.

«Расика-вайшнавы» делают акцент на важности второго посвящения (Гаятри — букв. песнь, которая даёт освобождение), а не первого (Харинама — Святое Имя), в то время как в ОСК первейшее значение придаётся Харинама инициации, а Гаятри носит функционально-ритуальное и вспомогательное значение.

Эзотерикам также свойственно отношение к Чайтанье как к гуру, а не как к Бхагавану (Кришне), поскольку Чайтанья не проявлял всех рас, особенно раса-лилы, а вёл жизнь преданного Кришны.

В связи с диалектикой экзотерического и эзотерического в ГВ можно продолжить некоторые исторические параллели, достоверность которых весьма сомнительна, но показательна риторика, используемая для обоснования истинности. Так, между восточно-христианской аскетикой и католической духовной практикой существует огромная пропасть. В православной аскетике, как и в католицизме, также есть мистицизм, но он основан на труде и служении. В православии считается, что это полный и подлинный мистицизм, когда монах готов заплатить самую высокую цену за обретение высшего дара — любви к Богу. Католицизм же обвиняется в том, что он породил очень опасное желание быть наедине с Богом, возможность уподобиться Христу. Хрестоматийный пример католического святого Франциска Ассизского лишь демонстрирует это положение. По мнению диакона Алексия Бекорюкова, с детства и рыцарской юности Франциск усвоил установку на «самое высшее положение». И поскольку средневековой Европе таковое принадлежало святым и Церкви, Франциск понял, что высшую славу можно снискать через образ святого. Одержимый идеей подражания Христу, он страстно молится перед распятием, его захватывает буря чувств, он взывает к сладостному Господу, стремясь уподобиться ему во всем (сладость Господа здесь проистекает не от смиренного служения его миссии, а от предвкушения своего положения и снискаемой славы). Когда католицизм обвиняется в поверхностном незрелом мистицизме, часто приводится пример Франциска. Так, после появления стигматов Франциск вместо милосердия, сострадания к другим людям якобы показывает безразличие к их духовной практике, ибо «Я не сознаю за собою никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием. прощаю всем моим братьям, как присутствующим, так и отсутствующим, их обиды и их заблуж-дения и отпускаю им грехи их, насколько это во власти моей» [Бекорюков 2001, 234].

В действительности, очень трудно провести критерии истинности мистического опыта, принадлежности к особой внутренней традиции, или, напротив, исключенности из эзоте-рического опыта на основании самоописаний и риторического дискурса конкурирующих традиций. Наша статья скорее свидетельствует о том, что погруженность в мистико-эзотерические аспекты традиции может быть использована против какого-то направления. Что касается достоверности опыта этих эзотерических практик, то здесь требуются отдельные, независимые от конструкций второго порядка, методы.

Напротив, Кришнадаса Кавираджа Госвами и другие вайшнавские святые показывают своим примером, что чем ближе человек к Богу, тем более грешным он себя считает. Рупа Госвами также говорит в «Бхактирасамритасиндху», что освобождённый человек не перестаёт действовать в соответствии с правилами священной традиции.

Литература

• Бекорюков Алексий, диакон. Франциск Ассизский и католическая святость // Москва. 2001. № 8. С. 200-235.
• Bhaktisiddhanta Sarasvati. Prakrita Rasa Sata dushani // электронный ресурс: http://nitaaiveda.com/
• Bhaktivedanta Swami Prabhupada. Conversation, January 28th 1977 // Bhaktivedanta Vedabase electronic archive: www.veda-base.com
• Haberman D. L. Acting as a Way of Salvation. A Study of Raganuga Bhakti Sadhana. New York: Oxford University Press, 1988.
• Prabhodananda Sarasvati. Caitanya Candramrita // электронный ресурс: http://www.gopala.org/cc/
• Rupa Goswami. Bhakti-rasamrita-sindhu // электронный ресурс: http://www.archive.org/details/SriBhakti-rasamrta-sindhu/
• Sridhar Maharaj B. R. Fools Rush in Where Angels Fear to Tread // Gurudev's will // электронный ресурс: www.vaisnavasanga.com/guardian/books/sermons2.pdf/

Об авторе

Тимощук Алексей Станиславович (г. Владимир) — доктор филос. наук, профессор кафедры гуманитарных дисциплин Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний.